Природа и человек

Homo sapiens или во всяком случае его непосредственный предшественник появился, как теперь установлено, больше 3 млн лет назад. Жизнь возникла на Земле около четырех миллиардов лет назад. И если живая природа, исключая человека, не обладает разумом, то она обладает некоей мудростью, накопленной за астрономические сроки своего существования. Человеку разумному понадобилось 3 млн лет, чтобы теперь начать открывать ее мудрость. Ему предстоит кое-что и почерпнуть от мудрости природы Земли, этого единственного неисчерпаемого ее блага, сделать новый шаг в своей эволюции в направлении к Homo sophos, человеку мудрому, или, почти в буквальном переводе, человеку философствующему.
Но человек мудрый призван быть далеко не во всем подобным мудрой природе. Ее мудрость жестока: все ее равновесные состояния поддерживаются перманентным взаимным пожиранием особей, «вековечной давильней», соединяющей «смерть и бытие», как сказал поэт, а ее экономность и умеренность на «выходе» поддерживается безумной расточительностью на «входе»: мириады икринок, тучи семян обеспечивают взрослую жизнь двум-трем особям; просто невероятно, чтобы не уцелели и они. И на такой вот невероятности держится живой вид и зиждется внешняя безмятежность полных жизни пейзажей. Homo sapiens будет бережлив на «входе» и будет оставаться Homo на всех «выходах».

Так экологическая злободневность приобретает эпохальные черты. Но это не значит, что злободневность растворяется в дали времен - прошлых и будущих. Время быть мудрым – сегодня, потому что уже завтра будет слишком поздно, т.к. человек экологически необразованный может неосознанно ввести в действие такие природные механизмы, которые уже сами, без посредства человека и вопреки ему, доведут до конца деградационные процессы антропогенного происхождения. Уже не образуются новые живые виды в дикой природе, они только исчезают с нарастающей скоростью: в эти десятилетия антиэкологической практики и экологического бума уходит в небытие один животный вид в год, один растительный вид в день. К 2020 г. будет исчезать один животный или растительный вид в минуту. Уже катастрофически беднеет генетический фонд животных и особенно растений, а основная продовольственная культура - пшеница - потеряла свою прародину в Месопотамии, где теперь господствуют пески, и рискует поэтому необратимо выродиться «на чужбине» во что-то другое. Уже прозрачность и синева рек и озер ушла в историю для большинства людей, которых ждет также и светло-коричневое небо вместо голубого.
Природа, особенно живая, эволюционирует, движется. Так было до человека. Не хотелось бы говорить, что так будет и после человека, уже без него. До сих пор живая природа, в глазах человека, двигалась, умножаясь и разнообразясь, и в ее бесчисленных формах человек находил удовлетворение своей жажды бесконечного, неотделимой от творческого начала человеческой натуры. Теперь природа Земли движется, упрощаясь, стандартизируясь. Слово «культура» приобретает опасную приставку «моно». Если мы сведем живую макроприроду к двум десяткам видов из двух с лишним миллионов ныне существующих, то они выродятся, как выродились мелкие изолированные людские сообщества вроде потомков древних норманнов в Гренландии, ничем не похожих на рослых и мобильных викингов.
В истории людей американские индейцы были истреблены не столько европейцами-колонистами, сколько завезенной ими оспой. Оспа сегодня побеждена на земном шаре, и нигде больше не делают прививок против нее. Но если когда-нибудь человек окажется единственным макрообъектом для мириадов бактерий, они концентрированным усилием пожрут его. Вот так остро и грандиозно, апокалипсически, встает сегодня экологическая проблема.
Природа самодвижется. Двигатель всего сущего - все сущее. Извечной противоположностью будут оставаться природа и сообщество людей: полное слияние с природой для человека невозможно, потому что он стал человеком, выделившись из природы. Но человек в состоянии не превращать противоположность в антагонизм. Раздвоение - да, но надо помнить, что раздваивается единое.
Удовлетворительное сотрудничество с природой, ее реставрация и разумное развитие требуют колоссальных новых усилий и немалых жертв - жертв сиюминутными выгодами и даже долей интересов одного-двух поколений людей ради нескончаемой вереницы поколений грядущих. Нужен человеческий единый фронт, на этот раз не для очередного тотального наступления на природу, а для стабилизации и гармонизации отношений с нею. Нужен, если позволительно соединить эти слова, фронт мира с природой. При этом ее стихийности и непредсказуемости совершенно необходимо противопоставить планомерность и прозорливость - вот взаимополезная противоположность, целительное раздвоение. Далеко не всегда нужно пресекать стихийность и своенравие природы. Но отвечать стихийностью на стихийность неразумно и неэффективно. Мудрость не спонтанна, она - холодный итог и урок из пылкой спонтанности.
Таков экологический императив. Он требует социального единства жителей Земли, притом единства как раз на основе планомерности действий и прозорливости замыслов человека, единства на принципах гуманизма, коллективизма и солидарности. Внутриобщественные коллизии, влекущие за собой форсированное истощение природы (я  уже не говорюо том, что вершина коллизий термоядерное побоище - была бы концом всего живого на Земле), теперь представляют собой непозволительную роскошь и губительное расточительство. Раздвоение внутри социума, как, впрочем, и внутри любого видового сообщества, непродуктивно и противоестественно. Осознание этого массами людей позволяет надеяться, что человечество найдет достаточно мотивов, чтобы успешно эволюционировать на почве противоположности первого рода, между ним и остальной природой, и необратимым образом сделать достоянием лишь истории раздвоение второго рода - между собственными членами. Так экологические проблемы становятся идеологическими, социальными, политическими.