Ситуационная этика уступает дорогу

Природа не стоит на месте, а эволюционирует, развивается, так что бывает трудно зафиксировать эталон для подражания и подчинения. Этика причастна к этому процессу по той «простой» причине, что биосфера Земли к концу XX в. несет на себе столь много антропогенных следов, что, очевидно, обречена на ускоренную деградацию, вырождение и исчезновение, если бы вдруг всякое антропогенное воздействие прекратилось. Человек зашел слишком далеко в трансформации своего природного окружения. Теперь не только человек связан с природой, но и природа, живая природа Земли, навеки связана с человеком. Этические императивы, следующие из такой ситуации, более чем ясны.
Если же это будет не так, если живая оболочка планеты все-таки способна на саморазвитие без участия человека, то куда пойдет природа? Надо думать, она пойдет в сторону обеднения генетического фонда. «Буйство молодости» биосферы позади - в докаменноугольных папоротниках и гигантских ящерах.
Разумеется, полезнее всех этих риторических вопросов анализ, научное предвидение, модельные эксперименты, наблюдения в биосферных заповедниках. Но, коль скоро мы говорим сейчас об этике, о той ответственности, которая сопряжена с решением проблемы, какая природа, или какая среда, человеку нужна и будет нужна, приходится сегодня определять устойчивый эталон неустойчивой, подвижной, текучей природной среды.

Здесь легко уклониться в сторону так называемой «ситуационной этики», согласно которой нравственные нормы целиком определяются наличной ситуацией - в нашем случае экологической. По ситуационной этике, пока у природы много благ - нет проблем ни экологических, ни этических; благ мало - этика нужна в целях их справедливого или рационального распределения.
Казалось бы, логично. Но этика, плетущаяся в хвосте у ситуации, т. е. не деятельностная этика, легко перерождается в «этику спасательной лодки»: не пускать в лодку тонущих вокруг нее, потому что тогда лодка перегрузится и пойдут ко дну все; не помогать «избыточному» населению, истощающему и загрязняющему Землю, а создавать экологический комфорт лишь для «элиты». Недаром сейчас появляются проекты создания экологически чистых зон, где не будут летать самолеты и будут запрещены не только автомобили, но даже транзисторы; это будут дорогостоящие «резервации для избранных», обслуживаемые интенсивным производством, техникой и т. п., находящимися вне зон. Этика исчезает, остается элитарность.
Как будто исчезает, получается скользящим и сам эталон, который мы изыскиваем. Сегодня он определяется, например, допустимыми нормами загрязнения воздуха и воды, в законодательном порядке установленными во многих государствах. Но когда человек адаптируется к этим нормам, неужто можно будет увеличить концентрацию загрязнений или даже приступить к реализации фантастического проекта вживления очистных жабр в легкие младенцев, чтобы не тратиться на очистные сооружения предприятий? Подобные проекты обсуждаются в американской публицистике.
Ситуационная этика аморальна. Еще А. де Сент-Экзюпери, летчик, говорил, что нередко большие группы людей отправляются в экспедиции на поиски и спасение одного-единственного человека, подвергая риску собственную жизнь; это абсурдно, согласно «этике спасательной лодки», но укрепляет нравственность людей.
Что же касается трудноуловимого эталона природы, уготовляемого для нынешних и будущих поколений людей, то нужно искать не скользящие эталоны, которые тоже существуют, искать вдумчиво, глубоко познавая как внутреннюю природу человека, так и внешнюю по отношению к нему. Быть может, к экологическому предвидению, нащупывающему будущее, следует добавить экологическую ретроспекцию, анализирующую прошлое, чтобы в огромных промежутках времени между тем и другим стал различим некий инвариант нужной человеку природы. Сознательно и интуитивно так уже и делается: реставрируются исчезающие живые виды, иногда реставрируются первозданные пейзажи, проявляется живой интерес к экологической истории Земли и человека, стимулированной - и это в порядке вещей - началом глобального экологического кризиса и грозным призраком глобальной экологической катастрофы.
Не требуется доказывать ввиду самоочевидности, что эталоном, в том числе и этическим, должна быть не элитарность доступа к экологически достойной жизни человека, к наличным благам природы, а умножение этих благ как всеобщего достояния. Чистота воздуха и вод, богатство флоры и фауны - вот естественные блага, которые до недавнего времени вовсе не воспринимались как особые блага именно ввиду их естественности и общедоступности.
Приходится делать переоценки и включать в традиционные нравственные понятия добра и блага все новые и новые природные феномены. Благом природы становится теперь даже спектр электромагнитных волн, определенные части которого надо оберегать, скажем, от радиопиратства и оставлять зарезервированными для приема сигналов бедствия «SOS». Благом природы становится околоземная круговая орбита в плоскости экватора на высоте 36 тыс. км, куда выводятся геостационарные телевещательные спутники.
Блага умножаются путем их обнаружения и использования. И электромагнитные волны, и теоретическая орбита на высоте 36 тыс. км существовали до радио и космонавтики. Блага умножаются путем их реставрации и производства. Своеобразие экологического эталона заключается в том, что он призван быть многообразным и как бы отрицающим само понятие «эталон» как нечто единственное. Именно многообразие обеспечивает жизнестойкость, маневренность, уменьшает риск и вероятность ошибок. Максимальное многообразие живого - вот принцип разумной экологической стратегии, и, как принцип единый и главный, он и есть искомый экологический эталон. Единообразна и неизменна лишь ответственность человека.